Отрывок из "Сна в летнюю ночь"
Звуки труб.
Входит Клин, в роли Пролога.
Пролог
В чем наша цель? Терзать ваш слух и глаз.
Мы никогда бы в жизни не посмели
Явить наш скромный гений напоказ.
Вот истинный прицел для нашей цели.
Сюда пришли мы вовсе не затем.
Чтоб вы, смотря на нас, вконец измаялись, -
Наш первый помысл. Угодить вам всем
Мы не хотим. Чтоб зрители раскаялись,
Актеры здесь. Они сыграют знатно,
И вы поймете все, что вам понятно.
Тезей
Этот добрый малый не всегда попадает в точку.
Лизандр
Он выехал на своем прологе, как на буйном жеребенке; там, где надо, он
не умеет его осадить. Вот и назидание, государь: если говоришь, говори
верно.
Ипполита
Действительно, он играл на этом прологе, как ребенок на флейте: был
звук, но никакого лада.
Тезей
Его речь была как запутанная цепь: все цело, а разобраться невозможно.
Кто следующий?
Входят Пирам и Фисба, Стена, Лунный Свет и Лев.
Пролог
Синьоры, наш сюжет, быть может, темен вам;
Но, сидя до конца, вы в нем разобрались бы.
Вот этот человек, извольте знать, Пирам;
А это, так сказать, черты прекрасной Фисбы.
Сей муж, с известкою и штукатуркой, есть
Та подлая Стена, что любящих делила.
Сквозь трещину в Стене, - прискорбно
произнесть, -
Они шушукались. Вот так оно и было.
А этот, с фонарем, терновником и псом,
Являет Лунный Свет; зане при Лунном Свете
Сии любовники сходилися тайком
К гробнице Ниновой, любовь держа в секрете.
А этот страшный зверь, по имяреку Лев,
Чуть Фисба первою поспела на свиданье,
Спугнул и ужаснул влюбленное созданье.
Красавица бежит и плащ роняет свой;
Лев пачкает его своей кровавой пастью.
Является Пирам, высокий, молодой;
Он видит Фисбин плащ, который мертв,
к несчастью;
И тут, хватая меч, могучий, мрачный меч,
Плоть персей пламенных пронзает под предсердьем.
А Фисба, в стороне успевшая прилечь,
Меч тащит вон и мрет. Все прочее с усердьем
Лев, Лунный Свет, Стена и нежная чета
Изложат полностью из собственного рта.
Уходят Пролог, Пирам, Фисба, Лев и Лунный Свет.
Тезей
Любопытно знать, заговорит ли лев.
Деметрий
Государь, это не было бы даже любопытным случаем: отчего не заговорить
одному льву, если столько ослов разговаривает?
Стена
Здесь, в интерлюдии, где мы играть должны,
Мне, Рылу, выпала на долю роль Стены,
Притом такой Стены, - могу вам поручиться, -
В которой трещина иль как бы щель змеится.
Любовники, сиречь и Фисба, и Пирам,
Сквозь эту щель тайком шептались по ночам.
Вот доказательства - известка, камень, глина, -
Что я вполне Стена, а не одна личина.
А вот и щель идет, направо и налево,
Чтобы с возлюбленным могла шептаться дева.
Тезей
Можно ли требовать от известки с конским волосом более толковой речи?
Деметрий
Это самая разумная из преград, которые я когда-либо встречал, государь.
Тезей
Тише! К Стене подходит Пирам.
Возвращается Пирам.
Пирам
О сумрачная ночь, внушающая страх!
Ночь, видная всегда, как только дня не видно!
О ночь, о ночь, о ночь! Увы, увы и ах!
Да, Фисба уговор забыла, очевидно!
И ты, моя Стена, любезная Стена,
Соседственных отцов делящая участки!
Стена моя, Стена, любезная Стена,
Яви мне щель свою, чтоб я прижал к ней глазки!
Стена раздвигает пальцы.
Благодарю, Стена! Храни тебя Зевес!
Но что я вижу там? Там Фисбы я не вижу.
О подлая Стена, обманщица очес,
Я каждый камень твой кляну и ненавижу!
Тезей
По-моему, Стена, обладая чувствами, должна бы ответить каким-нибудь
проклятием.
Моток
Нет, сударь, честное слово, не должна. "Кляну и ненавижу" - это реплика
для Фисбы. Сейчас ей полагается войти, а я буду глядеть на нее в щелку. Вы
увидите, все получится аккурат, как я сказал. Вот и она.
Возвращается Фисба.
Фисба
О ты, которою скрыт от меня Пирам,
Стена, к тебе не раз взывал мой скорбный голос,
И льнули вишни губ вот к этим вот камням,
Где смешан с известью колючий конский волос.
Пирам
Я вижу голос! Чу! Скорей к стене постылой!
Быть может, в щелочку услышу Фисбин зрак.
Ты Фисба?
Фисба
Ты Пирам? Я полагаю так.
Пирам
Как хочешь полагай, но только - я твой милый.
Я верен, как Лимандр*, и мне чужда измена.
Фисба
Покуда я жива, я тоже - как Елена*.
Пирам
Шафал* таким огнем к Прокрусе* не пылал.
Фисба
Прокрусе никогда так не был мил Шафал.
Пирам
О, поцелуй меня сквозь щель дрянной стены!
Фисба
Целую щель в стене, а мне уста нужны.
Пирам
Слышь, встретимся сейчас у Ниновой гробницы.
Фисба
Пускай умру, - приду. Порукой честь девицы.
Уходят Пирам и Фисба.
Стена
Вот я, Стена, сыграл ту роль, что мне дана.
И вот, ее сыграв, уходит прочь Стена.
(Уходит.)
Тезей
Вот и рухнула перегородка между соседями.
Деметрий
Не беда, государь. Ведь она, пока стояла, все равно подслушивала.
Ипполита
Ничего глупее я в жизни не слыхала.
Тезей
Даже лучшие из этого рода людей - всего лишь тени. Да и худшие - не
хуже их, если им помогает воображение.
Ипполита
Но это будет не их воображение, а ваше.
Тезей
Если в нашем воображении они не хуже, чем в их собственном, то они
могут сойти за отличных людей. Вот входят два благородных зверя - человек и
лев.
Возвращаются Лев и Лунный Свет.
Лев
Вы, дамы, чьи сердца, столь нежные, боятся
Малейшей мышечки чудовищной в углу,
Вы можете легко трястись и содрогаться,
Услышав львиный рык сквозь трепетную мглу.
Так я прошу вас знать, что я, столяр Пила,
Не лев, не львица тож и не хочу вам зла.
А если б я как лев пришел сюда сражаться,
Мне лучше бы на свет и вовсе не рожаться.
Тезей
Очень милый зверь, и такой совестливый.
Деметрий
Зверски славная зверюга, государь.
Лизандр
Этот лев - сущая лиса по храбрости.
Тезей
Да, и сущий гусь по разуму.
Деметрий
Нет, государь; потому что его храбрость не может осилить разума; а лиса
осиливает гуся.
Тезей
Я уверен, что у него и разум не сильней, чем храбрость; потому что гусь
не сильней лисы. Но все равно; положимся на его разум и послушаем, что
скажет луна.
Луна
Вот этот мой фонарь - рогатая луна.
Деметрий
Ему бы следовало носить рога на голове.
Тезей
Он - не лунный серп, и его рога неразличимы внутри окружности.
Луна
Вот этот мой фонарь - рогатая луна.
А я - тот человек, который на луне.
Тезей
Это - крупнейшая из всех ошибок: человек должен помещаться внутри
фонаря. Иначе какой же это человек на луне?
Деметрий
Залезть туда он не решается из-за нагорелой свечки: боится, что ему
тоже нагорит.
Ипполита
Я устала от этой луны. Пора бы ей смениться.
Тезей
Судя по тусклости его рассудка, он на ущербе. Но ради вежливости нам
все-таки следует выждать положенное время.
Лизандр
Продолжай, Луна.
Луна
Все, что мне полагается сказать, - это сказать вам, что фонарь - это
луна; что сам я - человек на луне; этот терновник - мой терновник; а эта
собака - моя собака.
Деметрий
Да ведь все это должно помещаться в фонаре; потому что все это - на
луне. Но тише! Идет Фисба.
Возвращается Фисба.
Фисба
Вот Нинкина гробница. Где ж мой милый?
Лев
(рыча)
О...
Фисба убегает.
Деметрий
Славно рыкнуто, Лев!
Тезей
Славно улепетнуто, Фисба!
Ипполита
Славно посвечено, Луна! Право, Луна очень мило светит.
Лев потрясает Фисбиным плащом и уходит.
Тезей
Славно искромсано, Лев!
Деметрий
И тут пришел Пирам.
Лизандр
А Лев уже исчез.
Возвращается Пирам.
Пирам
Благодарю, Луна, за солнечный твой свет,
За то, что ты горишь так здорово светло.
В том зареве златом я зорко зрю завет,
Что Фисбы сладостной сейчас вкушу чело.
Но стой! Беда!
Смотри сюда!
Чему свидетель я?
Ты видишь, глаз?
О горький час!
Ах, уточка моя!
О перл любви!
Твой плащ в крови!
О, где ты, Фурий* рать?
Режь, Парка*, нить!
Начни крушить,
Дробить, ломить, кончать!
Тезей
При виде такого горя, если у нас к тому же умер близкий друг, мы,
пожалуй, будем смотреть мрачно.
Ипполита
А мне его жалко, право.
Пирам
Природа, о зачем ты львов наразмножала!
Лев изнасиловал любезную мою!
Прелестней в мире нет, - простите! - не бывало
Дам, девочек, девиц, бросавших блеск бытью.
Слеза, ползи!
О меч, рази
Пирама под сосец!
Под этот вот,
Где сердце бьет.
(Закалывает себя.)
Вот так: конец, конец.
Теперь я труп.
Из мертвых губ
Душа умчалась в твердь.
Язык, затмись,
Луна, умчись.
Уходит Лунный Свет.
Упали кости - смерть.
(Умирает.)
Деметрий
Плохо упали его кости: одно очко. Ведь он один.
Лизандр
Даже меньше очка. Ведь он умер. Он - ничто.
Тезей
С помощью лекаря он еще может поправиться и стать даже не просто очком,
а как прежде - простачком.
Ипполита
Почему это Лунный Свет ушел раньше, чем возвращается Фисба и находит
своего возлюбленного?
Тезей
Она его найдет при свете звезд. Вот она является. И взрывом ее горя
кончается представление.
Возвращается Фисба.
Ипполита
Я думаю, она недолго будет горевать по таком Пираме. Надеюсь, она
выскажется кратко.
Деметрий
Пылинка, положенная на весы, решит, кто лучше - Пирам или Фисба; он -
как мужчина, спаси нас Бог; она - как женщина, помилуй нас Боже.
Лизандр
Она уже высмотрела его своими прелестными глазками.
Деметрий
И вот она сетует, в таких выражениях:
Фисба
Ты спишь, мой друг?
Как? Умер? Вдруг?
Пирам, да встань же, встань!
Молчишь? Нем, нем?
Мертв, мертв совсем?
Принес могиле дань?
Был ротик мал,
Был носик ал,
Была желта щека.
Плачь, бедный свет,
Их нет, их нет,
Зеленых глаз дружка.
О Три Сестры*,
От сей поры
Окрасьте руки в кровь,
Пресекши нить,
Не дав пожить,
Убив мою любовь!
Умолкни, речь!
Жестокий меч,
Срежь юной жизни цвет!
(Закалывает себя.)
Привет, друзья,
Скончалась я,
Привет, привет, привет!
(Умирает.)
Тезей
Лунный Свет и Лев остались хоронить умерших.
Деметрий
Да, и Стена также.
Моток
(вставая)
Нет, уверяю вас. Стена рухнула, которая разделяла их отцов. Угодно
будет вам посмотреть эпилог или послушать бергамасский танец двоих из нашей
труппы?
Тезей
Нет, пожалуйста, никакого эпилога. Ваша пьеса не нуждается в
оправданиях. Тут оправдываться не в чем. Когда все актеры умерли, то некого
и осуждать. Честное слово, если бы сочинитель сам играл Пирама и повесился
на Фисбиной подвязке, это была бы замечательная трагедия. Да она и без того
замечательна, поверьте; и превосходно сыграна. Так что давайте ваш
бергамасский танец. Обойдемся и без эпилога.
(Танец)
Ночь молвит медным языком: двенадцать.
Влюбленные, ко сну. Час духов близок.
Боюсь, что завтра утром мы заспимся,
Как за полночь сегодня засиделись.
Нелепая потеха обманула
Глухую поступь тьмы. Друзья, ко сну.
Нам предстоят две радостных недели
Ночных забав и всяческих веселий.
Уходят.
